ГЛАВА 4
Они сидели на постели рядом. Тайка, нежно прижавшись к Сироте, внимательно слушала его рассказ. А тот говорил неторопливо, как будто боясь, что в спешке может пропустить важную деталь своих воспоминаний. Перед Тайкой, словно в кино, разворачивались сцены событий четырёхлетней давности.
***
«Всё! Сумку я тебе собрала. Чистая рубаха, нижнее бельё, носки, средства гигиены. Ой! Кому я это всё говорю?! Ты никогда не обращал внимания на такие мелочи. Что-то тревожно на сердце. Зачем ты согласился на эту командировку?»
«Да, ладно! Успокойся! Подумаешь, две недели! Не успеешь даже соскучиться, а я уже буду дома. Всё! Мне пора», - взяв дорожную сумку, Сирота, поцеловав жену, направился к выходу. И уже на пороге двери, добавил: «Не балуй сына. Чаще его ругай, чтобы он не строил из себя Робин Гуда, защитника всех униженных, оскорблённых, да, и обездоленных, тоже».
Через сорок минут Сирота сидел в купейном вагоне поезда. Его сосед, мужчина средних лет, всё пытался завести разговор. Причём, какую бы тему не затрагивал, он постоянно сводил беседу к работе. И это старшего следователя следственного отдела настораживало. Сославшись на усталость, Сирота, разобрав постель, улегся спать, заметив при этом недовольное лицо своего попутчика.
Ночь прошла спокойно, а утром, надоедливый сосед, попрощавшись и, пожелав Сергею счастливого пути и возвращения домой, сошёл на очередной станции. В его словах была какая-то фальш, и двусмысленность.
Когда он покинул купе, Сирота с облегчением вздохнул, в надежде, что дальнейший путь он продолжит один. Но, уже через несколько минут, к нему вошли новые пассажиры,- двое мужчин и женщина. И сразу в купе стало шумно. Мужчины были кавказкой наружности, плотного, крепкого телосложения. Глядя на мужские толстые руки, Сергей мысленно отметил, что не хотелось бы оказаться в их объятиях. Женщина была славянкой. Её говор указывал на украинское происхождение.
Мужчины, весело разговаривая друг с другом, и выставив на стол коньяк, водку и закуску, стали наперебой объяснять Сироте, что сегодня у их знакомой, показывая взглядом на женщину, день рождения. А так, как они приедут домой слишком поздно, то будет неправильно, если это событие не отметить здесь.
«Давайте выпьем за здоровье прекрасной женщины»,- разливая коньяк по стаканам, обратился один из мужчин к Сироте,- «Заодно и познакомимся».
Сергей ответил категорическим отказом.
«Извините, но я никогда не употребляю спиртные напитки в поезде. Это принципиально, и больше не настаивайте. А Вас»,- добавил он, обращаясь к женщине, - «Я поздравляю со столь замечательным событием в вашей жизни!».
Мужчин, видимо, огорчил отказ их попутчика разделить с ними застолье. Сирота, заметил как они, переглянувшись, немного нахмурились.
Но, тут же, овладев собой, продолжили непринуждённый разговор. Говорили они много, и ещё не раз предлагали Сергею продегустировать коньяк, а затем, извинялись, ссылаясь на забывчивость, что их попутчик в поезде ведёт трезвый образ жизни.
Но, чем ближе они подъезжали к конечной станции, тем озабоченней становились лица мужчин. Они чаще стали выходить в коридор вагона, и было слышно, как переговаривались с кем-то по мобильному телефону на своём языке. И главное, несмотря на то, что неоднократно предлагали Сергею отпраздновать день рождения своей знакомой, сами спиртного употребляли совсем немного. По всему было видно, что они нервничали.
«Нужно быть с ними поосторожнее. Не терять бдительности»,- подумал про себя Сирота.
Но бдительность он всё-же потерял. Всего на пару секунд. Но этого было достаточно, чтобы двухнедельная командировка обернулась двухмесячным кошмаром.
До конечной станции оставался час езды. Проводница вагона, зайдя к ним в купе, поставила на стол стаканы с чаем, вежливо предупредив, чтобы не задерживались с чаепитием, так как скоро прибывают к месту назначения. У выхода из купе, она, неуклюже подвернув ногу, ойкнув, упала на колени.
Сирота инстинктивно протянул ей руку, стараясь помочь подняться женщине. А та, встав и поблагодарив Сергея за оказанную помощь, прихрамывая, направилась в свое служебное купе.
Сирота, в несколько глотков выпил свой чай, отметив про себя, что тот был не совсем хорош. С каким-то привкусом, что ли.
Его соседи, как бы подтверждая мнение Сергея, относительно чая, дружно возмущались его вкусом.
* * *
Протяжный и противный скрип тормозов и пассажиры неспешно двинулись к выходу из вагона.
Сирота, взяв сумку, и попрощавшись со своими соседями, пошёл к выходу. Уже на платформе, он почувствовал небольшое недомогание.
«Ничего страшного. Видимо, давно не ездил поездом. Отвык»,- сам себя успокаивал он.
«Через полчаса буду на месте. Приму таблетку. Наверняка, Тайка предусмотрительно опять целую аптечку укомплектовала».
Сирота двинулся к перрону. Но с каждой секундой становилось хуже. Перед глазами всё поплыло. Сергей, остановившись, посмотрел себе под ноги и увидел приб лижающийся быстро асфальт.
Но упасть помощнику начальнику следственного отдела не дали. За миг до падения на платформу и потери сознания, его подхватили с двух сторон крепкие чужие руки.
ГЛАВА 5
«Свобода была ровно в цепь длинной, и я завидовал, порою, даже, волку. Пускай голодному, но с волею родной»,- горько вспомнил Сирота цитату из стихотворения о кобеле, погремев при этом цепью, которая ограничивала его свободу.
На его шею был надет железный ошейник, к которому крепилась замком стальная цепь.
«Метров семь,- могло бы быть и хуже. Когда-то, Пушкин писал о коте, который ходил по цепи́ кругом. А теперь и я, словно тот кот, с той лишь разницей, что цепь у меня тяжёлая, железная, а не златая, как у Пушкинского героя. И кругами ходить, как он, не могу. Хорошо, ещё, что её длина позволяет, в случае дождя, прятаться в большой собачьей будке.
Видели бы мои сослуживцы, в кого превратили помощника начальника следственного отдела?!»
Сирота, что бы размять ноги, встал, звякнув при этом цепью, как настоящий дворовый пёс.
Начал накрапывать дождь, и Сергей, не спеша, полез к месту своего ночлега.
После сегодняшнего события, надежда на спасение, угасшая почти совсем, затеплилась вновь.
«Пусть у меня нет сообщника, но зато есть, по крайней мере, сочувствующий. А это может много значить!
У меня много времени, что бы ещё раз, всё вспомнить и обдумать, стараясь не пропустить малейшей детали своего здесь заточения».
* * *
«Ах, как хочется спать!» Сирота, никак не мог проснуться. Даже осознав, что уже не спит, сил открыть веки, не было. Пошли долгие минуты борьбы. Борьбы со сном и с самим собой. Всё же, огромным усилием воли, Сирота заставил себя открыть веки. А открыв их, испугался. Он не увидел ничего. Сергей повернул непослушную голову в одну сторону, затем, в другую. Ничего. Нет даже малейшего светового блика.
«Я, что, ослеп?»,- с испугом подумал Сергей и потрогал руками свои глаза.
Боли не было. Сирота, пошатываясь, встал и, выставив вперёд руки, осторожно сделал несколько шагов. На четвертом шаге, его руки упёрлись во что-то твёрдое, шероховатое.
«Стена»,- пронеслось в голове. «Значит, нужно идти вдоль неё».
Он медленно пошёл вдоль преграды, делая при этом круговые движения руками по стене. Вскоре его руки
нащупали угол, затем, через несколько шагов, второй.
Сирота продолжил путь в темноте, и вскоре одной рукой наткнулся на что-то круглое и твердое. Осторожно обследовав предмет, он решительно повернул ручку и зажмурился. В глаза ударил свет.
Когда глаза привыкли к свету, Сергей бегло оглядел комнату. Но увидев массивную железную дверь, надежда на спасение сразу рухнула. На ней не было даже ручки, что бы подёргать с этой стороны. Теперь, когда стало понятно, что пути к побегу нет, Сирота, повернувшись спиной к двери, осмотрел комнату. На полу, посредине, лежал грязный матрас, рядом бутылки с водой, консервы, хлеб и открывашка для консервных банок. Чуть поодаль, большое пустое ведро.
«Что ж, если ему предоставили еду и воду, значит не всё плохо»,- подумал Сирота, только сейчас заметив, что находится в нижнем белье.
«Остаётся только ждать, когда за мной придут и дадут всему этому объяснение».
Но ждать ему пришлось долго. Очень долго. Часы с руки сняли, поэтому, сколько прошло времени с момента его заточения, определить оказалось невозможным, так же, как и время суток.
Он спал, заставлял себя есть, хотя аппетита не было, запивал водой, и снова спал. Так проходило время.
Сколько? Сирота не мог ответить на этот вопрос. В узницу не проникал ни лучик света, ни малейший шорох. Здесь хозяйкой была тишина. Чтобы не сойти с ума, Сирота начал разговаривать вслух. Он ждал, когда за ним придут и дождался. Послышался громкий стук в дверь, долгий скрежет ключа в замке и дверь с протяжным скрипом распахнулась. За ним пришли. Сирота сначала увидел толстую руку, державшуюся за дверь. Затем появился и её обладатель. Едва взглянув на вошедшего мужчину, Сергей узнал его. Это был один из его соседей по купе.
Вошедший мужчина, взглянув на Сироту, молча сделал жест рукой, приглашая следовать за ним. Выйдя за дверь, Сергей оказался в коридоре, где лениво прислонясь к стене, стоял, ухмыляясь, второй его попутчик.
* * *
Его вывели во двор, но оглядеться не дали. У крыльца дома, прямо на земле, сидел бородатый мужчина и перебирал чётки.
Даже не взглянув на стоящего перед ним Сироту, он негромко произнёс: «Теперь ты нам не нужен. То, что мы от тебя хотели, сделано без твоего участия. Но за всё нужно платить. Ты ел мой хлеб. Оплати его и будешь свободен. Напиши своим родным, что бы они передали нашему человеку немного денег. Всего два миллиона рублей или их эквивалент в любой валюте. В противном случае, ты никогда отсюда не выйдешь».
«Это огромная сумма. Мои родные никогда не смогут собрать её»,- ответил Сирота.
«У тебя будет время подумать, но не слишком много. Ведь жизнь так скоротечна»,- произнёс бородач и кивнул.
В тот же миг, Сирота получил сильный удар по голове. Перед глазами всё закружилось. Следующим ударом Сергея свалили на землю.
Его избивали. Но били не беспорядочно. Удары наносили редко, но каждый из них отвечал своему назначению. Сирота пытался закрыть руками голову и повернуться на живот. Вскоре сработал инстинкт самосохранения, и он, потеряв сознание, уже не чувствовал боль от наносимых ударов.
Очнулся Сирота от чего- то холодного, обрушившегося на его голову. «Вода»,- догадался он, открывая глаза. Его лицо было повёрнуто к дому, В одном из окон, задёрнулась занавеска. Но за мгновение до этого, Сирота был уверен, что ему не почудилось, мелькнуло лицо молодой женщины.
(продолжение на следующей странице.\Кривенко И.И.)