ГЛАВА 5
Командующий группы войск на Северном Кавказе генерал-майор Белобородько стоял у оперативной карты в своем кабинете. Зазвонил телефон. Генерал, бросив взгляд на рабочий стол, подошёл и нажал клавишу. Звонок был от дежурного офицера.
«Товарищ командующий, тут к вам на приём рвётся одна женщина. Беременная».
«Что ей нужно? Объясните ей, что у нас здесь не женская консультация»,- скривив кислую гримасу, проговорил генерал.
«Я ей полчаса об этом втолковываю, но она стоит на своём. Говорит, что если не пропущу к Вам, то она останется здесь ночевать. Вроде бы разыскивает кого-то».
«Хорошо. Проведите её», - недовольно проговорил генерал. «Опять кто-то из вояк отличился»,- подумал он. «Сейчас начнётся очередная истерика. В конце концов, этими вопросами должен заниматься его заместитель по воспитательной работе. Это его хлеб! Сегодня же, на совещании нужно поставить точку в этом вопросе».
Его мысли прервал стук в дверь.
«Да! Войдите»,- повысил голос командующий и тяжело вздохнул.
Открыв дверь, в кабинет вошла Тайка. Даже мимолётного взгляда было достаточно, чтобы определить, что она беременна и, срок уже не маленький.
«Садитесь»,- генерал кивнул на ближайший к Тайке стул. Как вы понимаете, мы здесь не в детские игры играем, времени у меня нет. Поэтому говорите конкретно и ясно. У Вас на всё, самое большее, десять минут.
Тайка села на предложенный ей стул, но сказать ничего не успела.
Короткий стук в дверь, и, не ожидая приглашения, в кабинет вошел офицер.
Едва взглянув на дежурного контрразведывательной связи, генерал понял, что случилось что-то серьёзное.
Не обращая внимания на Тайку, офицер произнёс:
«Товарищ командующий. В районе, обозначенном на карте»,- при этом он подал её генералу,- «Нами запеленгован сигнал. Отправитель сообщения утверждает, что там находится банда Режиссёра. Буквально через несколько секунд, после того как мы запеленговали его координаты, сигнал пропал.
Отправитель сообщения вызывает огонь на себя».
«Начальников штаба и разведок ко мне»,- нажав клавишу пульта радиосвязи на рабочем столе, проговорил генерал. Не прошло и минуты, как вызываемые им офицеры, находились в его кабинете, а сам командующий, до их появления, совершенно не обращал внимания на присутствующую здесь Тайку.
«В этом квадрате не может быть боевиков, тем более банды Режиссёра. Он только вчера был зачищен. Нам нужны более конкретные доказательства. Мы не можем доверять единственному донесению, причем так неожиданно появившемуся и пропавшему. А если это провокация?»,- прочитав сообщение, проговорил начальник штаба войсковой группировки.
Генерал перевел взгляд на начальника разведки.
«Да, по всем нашим данным, квадрат чист, но сообщение отправителя утверждает обратное. Благодаря адресату, нами проведено уже три операции. Ни одного промаха, и данное сообщение подтверждено кодовым знаком и условным словом. Он вызывает огонь на себя. Жалко. Совсем ещё мальчишка»,- не по- военному добавил он.
Начальник штаба отрицательно покачал головой.
«Решение принято. Ответственность беру на себя. В указанное место»,- при этом генерал ткнул пальцем в карту, лежащую на столе,- «Отправить звено вертолетов с десантом для проверки и зачистки».
«Да, передайте нашему начальнику артиллерии. Пусть до подхода вертолётов, если есть у него такая возможность, накроет на всякий случай, этот квадрат миномётным огнём. Чем чёрт не шутит! А вдруг, там действительно неуловимый Режиссёр?! Тогда смерть нашего молодого героя будет оправдана. Кстати, как зовут его?»- обратился генерал к начальнику разведки.
«Его позывной - Сирота. Он сам его выбрал. Говорил, что привык к этому псевдониму ещё на гражданке. Мы были не против, что бы он так называл себя».
Услышав имя Сирота, Тайка ойкнула и уронила голову на стол.
«Этого еще не хватало. Медицину сюда»,- и генерал, подойдя, открыл окно, впустив в кабинет струю свежего воздуха.
***
Запахло чем-то противным и едким. Тайка очнулась и, открыв глаза, увидела перед собой военного, в петлицах которого красовалась извивающая змея над кубком. Военный медик давал ей нюхать вату, смоченную нашатырным спиртом.
«Ну, вот и хорошо, сказал он, увидев, что женщина пришла в себя. Давайте подойдем к окну, там больше свежего воздуха. Что ж вы так? Не бережёте себя, так хотя бы о ребёнке подумали»,- и он, осторожно поддерживая её, подвел к окну.
У окна действительно Тайке стало намного лучше, и голова перестала кружиться. Она вдохнула полной грудью свежий воздух, но тут её внимание привлек гул, раздававшийся, где-то, справа. Тайка, повернув голову, увидела, как неподалёку, один за другим, взлетали и ложились на боевой курс тяжело нагруженные вертолёты. В её голове, вихрем пролетел весь разговор, услышанный в этом кабинете.
«Господи! Они летят туда, где находится её Сирота, что бы обрушить на него свою огневую мощь, сравнять все с землёй».
«Нет!!!»,- закричала Тайка, и сразу, схватившись за низ живота, - «Ой!!!».
«Только не это!» - проговорил генерал Белобородько и выругался. «Неудачно начался сегодняшний день. Срочно её в медсанбат»,- повернувшись к офицеру медицинской службы, скомандовал он.
«Если она собралась рожать, так помогите ей. Если конечно вы умеете это делать»,- добавил он, и устало опустился за рабочий стол.
ГЛАВА 6
Режиссёр стоял у арбы и, нервно куря сигарету, наблюдал за тем, как его люди готовились к бегству, загружая только вчера завезенное имущество, стоившее огромных денег. Изредка он давал указания стоявшему возле него боевику, который передавал их тем, кому они были предназначены, но уже громко и с бранью.
Всё чаще Режиссёр бросал взгляд туда, где шли приготовления к казни и хмурился.
«Почему всё не так?»- в гневе думал он. «Ведь от такого распятия не получишь удовольствия. Казнь нужно проделать не в спешке, а обдуманно, с исторической точностью, как описано в источниках. Всё должно быть (а, не похоже) так, как был распят их Бог! И, крест свой,- русский сам должен нести, а мои люди, пинали бы и плевали ему в лицо.
А здесь, даже гвоздей не нашлось, чтобы прибить его запястья к кресту. Пришлось их просто колючей проволокой примотать. Да, она и голову его украшает, а отнюдь не терновый венок. Хорошо ещё, что два бревна нашли для сотворения креста. А дерево здесь в горах, на вес золота».
«Всё не так! Всё! Может отложить казнь до лучшего случая?»,- подумал Режиссёр.
«Нет. Слишком поздно. Пусть сдохнет сегодня, или повисит до завтра, а будет ещё жив, мои люди его снимут и доставят ко мне. И тогда, спешки уже не будет. Всё будет проделано, как описано в книге неверных».
Режиссёр отбросил докуренную сигарету и задумался.
«Когда-то, он хотел стать режиссёром в подлинном смысле этого слова и, даже, закончил два курса соответствующего факультета Московского института.
Мечтал снимать исторические фильмы, причём такие, чтобы в них, всё соответствовало истории. Всё до мельчайших подробностей. Чтобы зритель, смотря их, мог окунуться в ту эпоху, о которой они рассказывали. Что бы он был частью её.
Но мечтам не суждено было сбыться. Грянула война, которую русские окрестили «Чеченской». Сначала первая Чеченская, а теперь уже и вторая…
Когда он, бросив институт, вернулся домой, то отца и брата, в живых не застал. Они погибли, защищая свою родную землю от федеральных войск.
А когда, на растяжке в горах, подорвалась мать, бывший студент взял в руки автомат, чтобы мстить за отца, за мать, за брата и за родную землю.
В этой войне, несмотря на весь её ужас, он нашёл то, к чему стремился, о чём мечтал. Он стал режиссёром.
Сначала он выкупал пленных русских солдат и офицеров. Это было несложно, стоило лишь попасть в Грозный. Там, на центральной площади был рынок рабов.
Потом, пленников доставляли ему лично. Но это было накладно. Для этого нужны были деньги, и поэтому, режиссёр сам организовал и возглавил вооружённую группировку.
Нет, пленники не нужны ему были для работы. Они были необходимы как рабочий материал. Он их просто казнил. Не расстреливал, не резал горло, показывая свою браваду, не судил показным судом шариата, как другие его соотечественники. Режиссёр готовил сценарии казней, о которых писалось в исторических книгах всей мировой литературы, и воплощал их в жизнь. Он не гнушался ни чем. Его жертвы поедал хищник, их варили в большом котле на медленном огне, сжигали на кострах как еретиков, сажали на кол, как это делали в России в средние века. Режиссёр много читал. Но это была специфическая литература, рассказывающая об умерщвлении людей. Их умертвляли во все века и во всех государствах мира, начиная от зарождения человека. Если, к примеру, вспомнить книгу, почитаемую неверными, о первом человеке в раю, то уже его сын убил своего брата.
Человеческий ум не знал границ в извращённых пытках. Режиссёру нравились средства, к которым обращалась святая инквизиция. Как жаль, что для воплощения её пыток, в настоящее время трудно, а иногда невозможно, достать приспособления, которыми та часто пользовалась. И дело было не в отсутствии денег. Уж в них, Режиссёр недостатка не испытывал. Если есть наркотики, значит, будут деньги. А если денег много, то будет и уважение местной администрации, и подкуп людей в феде- ральных войсках, и положение в обществе».
Раздумья Режиссёра прервал его помощник.
«Хозяин, всё готово. Можно уходить».
Режиссёр бросил взгляд на возвышающий крест, с удовлетворением отметив его высоту. У него и в мыслях не было того, что этот высокий крест сработает против него, став хорошим ориентиром для корректировки огня его врагам.
«Почти девять метров. Красивое зрелище! Жаль, что совсем нет времени для видеосъёмки». Он часто снимал свои казни на камеру, а потом продавал записи за границу. Этот бизнес, тоже, приносил неплохой доход.
«Как, всё же, звали этого русского?»,- обратился Режиссёр к своему телохранителю, указав взглядом на распятие.
«Он даже перед смертью не захотел назвать своё имя. Сказал, что его просто зовут «Сирота»»,- ответил тот.
«Как Сирота? Тот самый Сирота? У меня в плену? Да, ты понимаешь, сколько он погубил наших братьев? Мой человек, в их штабе округа доносил, что благодаря этому Сироте, федералы уничтожили несколько наших лагерей. А я, дурак, дарю ему такую лёгкую смерть?»
«Снять! Немедленно! И …»
Закончить он не успел. Характерный свист падающей мины оборвал его на полуслове. А через секунду прозвучал взрыв.
Это было только начало.
«Уходим! Быстро!»,- прокричал Режиссёр, но его голос заглушил взрыв второй мины.
А потом, снаряды взрывались один за другим, неся смерть и разрушение.
Главаря уже никто не слушал. Все были в панике. Каждый старался спастись сам. Строения были разбиты и горели. Режиссёр побежал было по тропе, но неподалёку разорвавшийся снаряд бросил его наземь.
Подымаясь, Режиссёр посмотрел на стоящий, уцелевший крест и замер. Оторопь прошла по его телу.
Новая колючая проволока, которой голова Сироты была примотана к кресту, отсвечивалась ярким красным цветом полыхающего вокруг огня. Снизу, казалось, что над головой казнённого пленника светится нимб. Такой нимб рисовали христиане на своих иконах над головами святых и великомучеников.
Каким-то интуитивным чутьём, Режиссёр понял, что самое безопасное место находится у креста. Он бросился к нему. Упал. Пополз на четвереньках, поднял голову и встретил взгляд Сироты. В нём не было боли. Его глаза светились счастьем.
Очередной взрыв снаряда поднял вверх тяжёлую балку от разрушенного барака и придавил ею Режиссёра к земле.
Вдруг наступила тишина.
Придавленный к земле, главарь банды зло выкрикнул, обращаясь к Сироте:
«Чему ты радуешься? Будь ты проклят! Всё равно, сегодня сдохнешь!»
***
Сирота смотрел, как банда Режиссёра готовилась к бегству. С высоты, почти девяти метров, ему хорошо было видно всё. Теперь он знал, что Режиссёр привёз сюда вчера. Это были ящики с оружием и пакеты с наркотиками.
Сирота попытался повернуть голову, но тут, же острая боль заставила не делать этого. Колючая проволока, которой была обмотана голова и олицетворявшая терновый венок, впилась своими острыми иглами в голову. От колен до груди он был крепко привязан грубой толстой веревкой к кресту. Такой же верёвкой были к нему привязаны руки в районе локтей. А ноги и запястья рук, просто обмотали колючей проволокой. Стоило ему пошевелиться, как колючие её шипы вонзались в тело. Бушлат с него сняли, а верхнюю одежду разорвали на груди, и смазали область сердца, его, же кровью.
«Видимо для приманки орлов. Чтобы было видно куда клевать»,- догадался Сирота.
Но не это его беспокоило. Он старался услышать звук, который не раз уже слышал, но горная тишина нарушалась только грохотом грузимых ящиков, обрывками разговоров боевиков, да руганью помощника Режиссёра, который, по-видимому, был и его телохранителем.
«Услышали его сигнал те, кому он был предназначен? А если получили, успели определить координаты?»,- вот, что сейчас беспокоило избитого и распятого солдата.
В учебке им говорили, что используя современное оборудование, достаточно минуты, чтобы произвести пеленгацию источника сигнала. А как на самом деле? Сирота не был знаком с работой контрразведывательной связи.
Вдруг его сердце учащённо забилось. Он первый, из всех, находящихся здесь, услышал свист мины.
«Значит, моя смерть будет не напрасной. Меня услышали! Мне поверили!»,- он хотел глубоко облегчённо вздохнуть, но тут же, острые иглы колючей проволоки напомнили о себе. И сразу раздался взрыв.
А потом ещё! Сирота смотрел, как боевиков рвало на части, как рушились и горели бараки. Везде были ревущий огонь и чёрный дым. Он видел как погиб Глеб. Миг, и на месте арбы, в которой находился связанный его товарищ по несчастью, взрыв мины оставил лишь воронку.
«О такой смерти, ты даже мечтать не мог!»,- подумал Сирота.
Осколки снарядов свистели возле него, опаляя волосы, царапая кожу,- но Сирота не получил, ещё, даже лёгкого ранения, как будто ангел хранитель отводил их от него. Но видимо, и он, устав от такой работы, начал совершать ошибки.
Сирота почувствовал сначала острую боль в колене. Нога непроизвольно дёрнулась и тут же колючая проволока вонзила в неё свои жала.
А затем, что-то горячее ударило в грудь. Оно жгло её раскалённым железом. Сирота терпел эту адскую боль. Он, ведь знал, что это только прелюдия, а ему хотелось дожить до кульминации.
Сирота видел, как Режиссёр полз к нему на четвереньках, как его придавило тяжёлым бревном, и конечно, слышал его вопрос, обращённый к нему в наступившей, после прекращения артобстрела, тишине. Он чувствовал, что начинает терять сознание. Пелена в глазах сгущалась.
«Ещё немного. Прошу!»,- говорил он сам себе.
Прошла долгая минута, нарушаемая стонами и проклятиями раненых и чудом уцелевших боевиков, да треском бушующего огня, и Сирота услышал то, что ожидал услышать. Сначала это был далёкий звук, но он всё нарастал, превращаясь в рёв. Конечно, Сирота сразу узнал его, несущего с собою смерть. Но сегодня, как никогда, он оказался долгожданным и приятным для слуха.
В полусознательном состоянии, Сирота скосил глаза, и увидел спешащие на его зов, ревущие на боевом заходе вертолёты. «Четыре»,- насчитал он. А вот, уже отделившись от первого вертолёта, к бывшему лагерю Режиссёра быстро приближаются две дымные полосы.
«НУРСы. Неуправляемые реактивные снаряды»,- подумал он, и, опустив глаза вниз, встретил взгляд Режиссёра, выражавший ужас. Сирота, превозмогая боль, попытался улыбнуться. Это вышло у него очень плохо. Распухшее от побоев лицо не слушалось.
Хриплым голосом, глотая свою кровь, он негромко произнёс, обращаясь к Режиссёру: «Добро пожаловать в ад!»
Сирота не надеялся, что тот, кому предназначены эти слова, услышит их, но на удивление, они все были им расслышаны. И тут же грянули взрывы.
С окровавленных губ Сироты сорвалось последнее короткое слово: «Тая!»,- и тёмная мгла поглотила его.
***
Молодой майор вёл своё звено к месту назначения. Он уже имел, несмотря на свой возраст, опыт ведения боевых действий в горах. Командир звена знал, что секунда промедления,- и попадёшь в прицел ПЗРК. Не дать духам этой секунды, атаковать ещё на подходе, деморализовать, устрашить их, и заставить прятаться, ища убежища, а не помышлять об обороне. Вот критерии и залог успешных операций майора. Он берёг своих людей и свои винтокрылые машины.
«Внимание! Артиллерия! Выхожу к месту. Прекратите огонь!»- передал лётчик по радио.
Ещё на подходе к указанному квадрату, палец руки послушно и спокойно лёг на гашетку.
Вот за этим перевалом и ждёт их работа. Ещё издали, приближаясь к месту назначения, командир звена заметил, вызвавший его удивление, возвышающийся одинокий столб.
Но это удивление не помешало ему спокойно передать по радио: «Ориентир - одиноко стоящий столб. Нурсами - Огонь!»,- и нажать на гашетку.
Два снаряда, отделившись от его боевой машины, послушно направились к столбу. Не успели они ещё долететь, как выполняя команду командира, уже стая неуправляемых снарядов, выпущенных другими вертолётами, летела вслед за первыми, будто пытаясь догнать их.
Но не отгремели и эти, а, горный воздух чертили своими дымными хвостами новые посланцы смерти.
«О, Боже!»,- вырвалось у командира звена, когда он, подходя на своей боевой машине ближе к месту боя, в разрывах дыма заметил, что одиноко стоящий столб превратился в крест с распятым на нём человеком.
«Внимание! Третий - остаёмся сверху для прикрытия. Второй и Четвёртый - произвести высадку десанта для зачистки местности»,- прозвучала его команда. И совсем не по военному, хрипло произнёс: «Снимите его с креста. Это, наверное, и есть тот, которому мы обязаны своему появлению здесь».
\ (окончание Главы 6. Продолжение на следуюшей стр.\Кривенко и.и.)