ГЛАВА 3
Его били. Били каждый день и, причём больно. Но Сирота осознавал, что бьют его, все-таки, бережно. Над ним, как над другими пленными, не издевались. Просто били и всё. Он находился в яме вместе с другим пленником. Когда-то это был офицер. Именно когда-то. От человеческого облика, в нём мало что осталось. Уши были отрезаны. От носа остался небольшой обрубок. Да и жить ему оставалось недолго. У него часто шла со рта кровь. В первый же день, он рассказал Сироте, как попал сюда. Его предали свои же сослуживцы, или кто-то один из них. Дали приказ прибыть на объект для восстановления связи. Но когда тот туда прибыл, там, кроме боевиков, никого не было, и сопротивляться было бессмысленно. Из его рассказа Сирота понял, почему этого полумертвеца до сих пор терпели. Просто он был хорошим связистом. А связь нужна всем, как федеральным войскам, так и бандформированиям.
«Как только мне найдут замену, меня тотчас же отдадут на съедение льву».
Пройдёт совсем мало времени, и Сирота будет знать, о каком льве говорил его товарищ по несчастью.
На следующий день, после того, как его в очередной раз избили, он не был брошен сразу в яму, как это было всегда. Его оставили лежать во дворе. Вскоре сюда была вкачена большая клетка на колесах, в которой лежал огромный лев. Из сарая к клетке были приведены два солдата срочника. Все они были измазаны в крови. Почуяв её, лев встрепенулся и стремительно вскочил на ноги. Видимо он знал, что сейчас последует.
Двое здоровенных мужчин в камуфлированной одежде, легко подхватив солдат, которые не могли оказать не малейшего сопротивления, швырнули их в раскрытую дверцу клетки.
Нужно было иметь силы, что бы видеть это. Сирота заставил себя смотреть на жуткую средневековую казнь. «Это надо видеть, что бы помнить. Что бы было больше ненависти, а значит и сил для борьбы».
Нет, лев не набросился сразу на свои жертвы. Он, как настоящий охотник, начал сними играть. Неспешно выкусывая куски человеческой плоти то от одной, то от другой жертвы, он не мог им позволить легко умереть. И только наигравшись, одним махом разодрал живот одной из них и запустил свою морду в человеческие внутренности. Другой солдат, истекавший кровью, всё ещё живой, лежал рядом со своим собратом, с ужасом осознавая, что через мгновение такая же участь постигнет и его.
Лев поднял окровавленную морду и посмотрел прямо на Сироту. Это был вызывающий, почти человеческий взгляд победителя. Но Сирота почувствовал на себе ещё чей-то взгляд. Немного повернув голову, он встретился с ним. Это был взгляд того самого мужчины, который держал девочку за руку, когда Сироту взяли в плен.
Мужчина что-то проговорил стоящему рядом боевику, и тот прокричал находившимся рядом с Сиротой охранникам, что бы его увели.
Сирота понял, что это было предупреждение, а если точнее,- устрашение.
Нет! Работать на них он не будет. Это решено.
«Надо обдумать, как дороже отдать свою жизнь»,- пронеслось в голове.
Больше в этот день его не трогали, да и ночь прошла спокойно. А утром, Сироту привели в комнату, где находился тот же бородатый мужчина и та же девочка.
«Садись!»,- проговорил мужчина. «Садись к столу, закусывай».
Сирота остался стоять на месте.
«Как хочешь»,- продолжал тот. «Надеюсь, ты понимаешь, что жив до сих пор благодаря тому, что спас мою дочь?»
Сирота удивлённо посмотрел на девочку, которая, встретив его взгляд, отвернулась к окну.
«Да, это моя единственная дочь. Я её очень люблю! Вы думаете, что мы не способны любить своих детей? Ради них мы и воюем с вами. Это наша земля. Земля наших отцов и дедов. Кто тебя звал сюда? Ты убил одного из моих людей, но ты спас мою дочь. Я могу быть благодарным. Очень. У тебя будет всё. Деньги. Женщины. Всё, что захочешь. А когда ты подготовишь себе достойную замену, я отпущу тебя. Даю слово. А я свои слова держу. Нет, тебе не придется воевать против своих. Этого я не требую.
Связь. Оборудование у тебя будет отличное. Ты на таком ещё никогда не работал. Когда мне потребуется, тебе будет необходимо установить связь и, даже не подать, а просто бросить мне трубку. Как собаке бросают кость. Я вижу, что ты всё понял. Я не скрываю от тебя, что мой связист совсем плох, и ему нужна замена.
Можешь не отвечать мне сегодня. У тебя есть несколько дней на раздумывание. Дня два-три. Больше дать не могу. Кстати, то, что ты видел вчера,- это не для тебя. Для них это была лёгкая смерть. Иди и обдумай всё».
Этот был первый день, когда Сироту не избили.
А Глеб, тот самый офицер-связист, с которым Сирота делил яму, или как она называлась здесь - зиндан,- лишь только взглянул на него, всё понял и отвернулся.
«Мне бы хотелось умереть своей смертью»,- тихо проговорил он, и закашлялся. Кровь вновь пошла у него со рта.
«Пока я здесь»,- ответил Сирота, - «У тебя есть такая возможность. Но, по всей видимости, через три дня мои гарантии ничего значить не будут. Ты останешься один».
Они, долго молча, смотрели друг на друга. Может в другой обстановке из них вышли бы отличные друзья.
Клочок неба, который был виден сквозь железную решетку, стремительно темнел. Наступала ночь. Время, на раздумывание, которое великодушно было отпущено Сироте отцом спасённой им девочки, начало свой отсчет…
Уже, где-то, среди ночи, Глеб, откашлявшись в очередной раз, спросил:
«Ты знаешь, у кого мы находимся?»
«Нет»,- тихо ответил Сирота.
«Этот главарь, известен под кличкой Режиссёр».
Сердце у Сироты учащенно забилось.
«Как Режиссёр? Что же ты мне раньше об этом не говорил?»
«Во-первых, ты не спрашивал, а во-вторых, что могло измениться?»
Сирота напряженно думал.
«Значит это Режиссер. Его так долго разыскивают федеральные войска. За ним ведётся постоянная охота. Но все попытки отследить его, до сих пор были напрасны. В самый последний момент, когда казалось, он загнан в ловушку, Режиссёр бесследно исчезал. Это был коварный, хитрый и жестокий главарь банды».
Мысли, одна нелепее другой, боролись в голове Сироты. Решение, которое он искал, находилось где-то совсем рядом. Наконец, спустя минут пятнадцать, что-то путаное начало понемногу проясняться.
«Глеб?»,- шепотом окликнул он своего товарища.
Ответа не последовало, но Сирота знал, что тот не спит.
«Если всё получится, что я задумал, ты останешься на какое-то время здесь единственным связистом. А это для тебя шанс. Но тебе придётся постараться сделать так, что бы я присутствовал во время сеанса связи. Мне необходимо получить доступ к оборудованию, которое уже настроено. Это займет пару минут. Максимум три. Без тебя мне не дадут сейчас и минуты».
«Разве ты не видел, что будет мне за это? И как бы поступил ты, если бы тебя предали те, с которыми ел и спал, с которыми делился последним, что было».
«Я не могу тебя заставить сделать это»,- едва слышно проговорил Сирота. «Но неужели в твоей жизни всё было так плохо? А твоя мать? Что бы она посоветовала тебе в этой ситуации?»
«Не трогай мою мать»,- Глеб закашлялся, а потом, спустя какое-то время, тихо произнёс, - «Моя мать оставила меня в родильном доме».
«Извини», - Сирота уже не искал слова.
«Ты можешь прожить на две, три недели, может даже месяц, дольше, если завтра доложишь Режиссёру о нашем разговоре. Но ведь ты прошёл побои и издевательства, поэтому, если я нанесу тебе ещё один удар, он не будет для тебя роковым, а ты, по крайней мере, будешь чист перед Режиссёром».
Воцарилось долгое молчание, которое прервал Глеб.
«Я сам работаю под контролем. Моя работа заключается в установлении связи через космический спутник. После её обеспечения, я больше не нахожусь у оборудования. Боюсь, что у нас ничего не получится. А о легкой смерти даже и не мечтай.
До утра они не сказали больше друг другу ни слова...
ГЛАВА 4
Едва забрезжил рассвет, как во дворе раздался шум. Окрики чужой речи, стук ящиков, ржание лошадей, всё это смешалось в один сплошной гам.
«Что-то видно случилось. Слышишь, какая суета?», - спросил Сирота, обращаясь к Глебу, - «Видно Режиссёру не очень сладко приходится».
«Это нормальное явление»,- ответил тот. «Режиссёр часто меняет своё место пребывания. У него везде расставлены свои люди. Своя разведка и контрразведка. Он не засиживается долго на одном месте. Я даже знаю, что кто-то работает на него в штабе округа. Многие кормятся из рук Режиссёра. А в среде местной администрации, этот бандит считается лояльным как к народной власти, так и к федеральным войскам. У него много обличий и масок. Считай, что тебе повезёт, если ты не узнаешь их. Вообще странно, что мы простояли здесь столько дней. Это впервые. Видно у Режиссёра были на это причины».
Грохот поднятой железной крышки, прервал его слова.
«А ну, вылази, бистро»,- прозвучала команда сверху.
Сироте завязали глаза тряпкой и бросили на арбу, забросав вонючими, невыделанными овечьими шкурами. Прошла минута, другая, и арба затряслась.
«Спешно удирает, гад»,- подумал про себя Сирота.
Спустя пару часов, (а может и больше), тряска прекратилась. Его сбросили без всякой церемонии на землю, и связали руки. Вставая, Сирота покачнулся, но верёвка, привязанная к его рукам, оказалась натянутой, и не позволила ему упасть.
«Осторожно!»,- услышал он негромкий голос Глеба.
«Значит, нас связали в одну связку,- догадался Сирота.
Они поднимались вверх, обдирая и сбивая ноги об острые камни.
Сколько длился путь, трудно сказать, когда идёшь с закрытыми глазами. Сироте казалось, что очень долго.
Наконец остановка. Но повязку с глаз не сняли. Кто-то, подойдя к Сироте сзади, полоснул ножом по веревке, одним движением перерубив её и больно порезав ему руку. Но это никого не волновало. Чья-то сильная рука схватила его за ворот бушлата и, толкнув, дала понять в какую сторону следует идти.
Несколько шагов, сильный толчок в спину, и Сирота распластался на земле. Сзади захлопнулась дверь.
Руки сильно затекли. Прежде, чем воспользоваться ими, что бы снять с глаз повязку, пришлось несколько минут разминать их, восстанавливая кровообращение. Наконец повязка с глаз снята и Сирота прильнул к узкой дверной щели. Но разглядеть, много не удалось. Горный пейзаж и какие-то два строения, стоящие рядом,- вот и всё, что он сумел увидеть.
* * *
Утро пришло вместе с лязгом открываемого засова. Дверь распахнулась, и в её проёме возник вооруженный боевик.
Поскольку, он продолжал стоять, Сирота понял, что ему следует выходить.
Не слишком сильный удар прикладом автомата по ребрам указал нужное направление. Десяток шагов, и Сирота входит в открытую настежь дверь барака, цепляясь бушлатом за её висящий накидной крючок. Толчок конвоира в спину и, порвав крючком рукав бушлата и чуть не упав, Сирота останавливается у порога.
Режиссёр стоял у окна и правой рукой нервно перебирал чётки. Мельком взглянув на вошедшего пленника, он вновь перевёл взгляд в окно. Было очевидно, что он был в ожидании кого-то, или чего-то.
Слева, в двух шагах от двери, за столом сидел Глеб. Его подбородок и шея были в крови. Он сидел и “колдовал” над переносным компьютером.
«Ну, скоро?»,- Раздался окрик Режиссёра.
Сирота наблюдал за работой Глеба.
Связисты, делающие, одну и ту же работу, хорошо понимают друг друга по жестам, и в какую-то долю секунды, Сирота понял, что связь уже установлена.
Но Глеб, сгорбившись от окрика Режиссёра, хрипло ответил, не обращаясь, ни к кому:
«Видимо нужно развернуть немного антенну. Гора мешает захватить спутник». Он так и не взглянул на вошедшего товарища по несчастью.
«Видимо считает, что это его последние минуты жизни»,- подумал Сирота.
В это самое время, снаружи раздался какой-то шум и крики.
Режиссёр, как будто ожидал этого. Быстрым шагом, выходя и барака, он что-то на своём языке сказал стоящему за дверью охраннику.
«Вот момент. Другого может не быть» - пронеслось в голове и, Сирота, одним рывком, кинувшись к двери, захлопнул её прямо перед носом боевика. Мгновение, и дверной крючок встал на свое место.
Ещё секунда и, оттолкнув Глеба, Сирота ухватился за компьютер.
Дверь затрещала под ударами.
«Долго она не продержится, а времени у меня совсем нет».
Привычные движения рук. Ошибки не было - связь со спутником уже была установлена. Пальцы пробежали по клавиатуре…Сообщение готово…Условное кодовое слово.
«Жаль, что координаты неизвестны, но пусть идёт постоянный повтор. Если повезёт - должны успеть запеленговать. Всё! Отвести подозрения от Глеба».
Но тот, заметив его сжатый кулак, готовый для удара, отшатнулся.
«Дай Бог, что бы тебя услышали»,- тихо проговорил он.
Сирота уже у двери. В самый раз! Как раз в это время она срывается с петель, и сильный удар Режиссёра сбивает его с ног.
Вскочив с пола, Сирота, бросается в ноги главаря банды и, ухватившись за них, пытается свалить его на пол. Это ему удаётся. Режиссёр просто не ожидал такой прыти от пленника. Но от его удара, Сирота вновь оказывается распластанным на полу. Собрав все силы, он наносит удар кулаком в лицо склонившегося над ним Режиссёра, которое перекашивается страшной гримасой гнева, и тот теперь от всей души избивает, не отвечающего на побои, Сироту.
Проходит минута избиения, затем вторая. Нога Режиссёра, поднятая для очередного удара, замерла.
Страшная догадка пронеслась в его мозгу.
Через секунду она подтвердилась. Даже он, несведущий в связи, посмотрев на компьютерный дисплей, всё понял. Подняв ногу, и ударив кованым каблуком своего ботинка по компьютеру, Режиссёр, прервал связь.
«Ты умрешь страшной смертью»,- прохрипел он, обращаясь к Сироте и, заметив через порванную одежду на его груди нательный крестик, резким движением сорвав и бросив его на пол, закончил фразу, - «Смертью своего бога».
\окончание 4 главы. Продолжение на следующей странице. Кривенко и.и.