продолжение 2 части 3 сказки "СТРЕКОЗА"
* * *
И пальчиком грозя игриво,
Кузнечику, он говорит:
«Ах ты, развратник! Смотри, диво,
какое, в сети изловить
сумел свои. Тебя я часто
в разлуке нашей вспоминал.
Да, подфартило тебе счастье
на старость! Ишь, молодку взял!
Что ж, узнаю, я интригана
амурных наших прежних дел.
Избегнуть твоего капкана,
из женщин, мало кто сумел!
Зарделась Стрекоза. Смущенье,
скажу, я, очень ей к лицу.
В кладовке скрылась. «Угощенье,
сейчас, ребята, принесу!»
ГЛАВА 5
В стаканы хмель разлит. В закусках,
стоит гостеприимный стол.
Друзья. Беседа об исскуствах,
ведется. Но потупив в пол,
свой взгляд, как будто неживая,
сидит угрюмо Стрекоза.
«Да, что с тобою, дорогая?
Очнись, открой свои глаза!»
На головную боль, сославшись,
ушла хозяйка дома спать.
Друзья, наедине оставшись,
всё продолжают обмывать
их встречу. Эх, Кузнечик, милый!
Да, если бы, ты, только знал,
что Стрекозе уже,- постылый,
со встречи с Богомолом, стал.
Читатель, может, ты не веришь,
от взгляда первого в любовь?
Стоишь, и будто каменеешь,
всё за нее отдать готов!
Готов предать и честь и славу,
и веру с Родиной, родных…
Ведь страсть любви, камней, обвалу
подобна. Бьет всегда по дых.
Ради любви, на преступленье,
недолго думая, идем.
Чем дорожили, в исступленье,
в одну минуту предаем.
Ну, надо ж, этому случиться,
чтоб Богомол сюда пришел,
а Стрекозе, в него влюбиться,
в единый миг, как он вошел.
ГЛАВА 6
Коварство! Если чёрт на ухо,
нашепчет что, или войдет,
бес в душу женщине, то плохо,
всем будет, рядом, кто живет.
В постели Стрекоза лежала.
Ворочалась. К ней сон не шел.
Один вопрос, всё задавала:
«Зачем, ты, Богомол пришел?»
Когда, же, сон ей смежил веки,-
кошмары стали донимать.
Вон, бесы расставляют вехи,
и сети, чтоб ее поймать.
У Стрекозы, нет сил проснуться.
Гляди-ка, самый старый бес,
уж, в Богомола обернуться,
сумел, и к ней в постель залез!
«Что, страшно?» «Нет! Отнюдь, и даже,
приятно вместе с ним лежать!»
Посыпалась, вдруг, с печки сажа,
и чёрной кошкой под кровать…
«Кузнечик!»,- бесы закричали,
все хором,- «Лезет к тебе вор!
Не избежать горькой печали,
не выйдешь, если, ты на двор!»
А тот, не стал и одеваться.
(Грабителя прогнать хотел).
И ну, скорей, во двор сражаться!
Там, от мороза, околел…
Проснулась Стрекоза. Вспотела.
Потом, озноб, её, стал бить.
Вдруг, успокоившись, прозрела:
«Что ж, план готов, как дальше жить!»
ГЛАВА 7
Но ночь в кошмарах, прошла, всё же.
Наутро, встала Стрекоза,
совсем спокойная, похоже.
И протерев свои глаза,
Кузнечика чуть приласкала,
в избе порядок навела.
На стол, чем закусить, собрала,
и хмель в стаканы налила.
Веселье! Пир стоит горою.
Кузнечик, с будущей женою,
милуется, и через час,
наш Богомол пустился в пляс.
А Стрекоза, все подливает
в стаканы хмель и направляет,
беседу в нужное руслО.
Сумела! Вскоре, понесло
Кузнечика! Он захмелел,
подать бумаги повелел.
Имущество всё отписал,
он, Стрекозе и подписал.
Тут Богомол кричит ему:
«Я выпью за твою жену!
За счастье в доме, за детей!
Ты, Стрекозу люби, жалей!»
Друзья хмелеют час от часа.
Им, Стрекоза, по кружке кваса,
чтобы взбодрИлись, принесла.
И вновь беседа потекла.
* * *
Неделя пролетела быстро
в веселье, плясках озорных.
От хмеля, вон уже канистра,
пустая! Только много их,
есть у Кузнечика. Бездымно,
в печи, его, дрова горят,
а за окном, во всю, бесстыдно,
морозы зимние трещат.
ГЛАВА 8
Однажды, в вечерок морозный,
вдруг захворала Стрекоза.
«Ох, этот гадкий жар несносный,
не выдержать мне»,- и глаза,
свои большие призакрыла.
«Уж покидает меня сила.
Кузнечик, милый, помоги!
Мне горстку снега принеси.
Я знаю, что снаружи холод,
и ты, любимый мой, не молод.
Но что, же делать мне? Дай знать.
Не уж, придется помирать?»
«Да где ж, ты подхватила хворь?
Конечно, быстро я на двор,
сейчас, любимая, схожу,
охапку снега принесу».
Кузнечик, даже одеваться,
тепло не стал. И ну, стараться!
Он поспешил исполнить в точь,
наказ возлюбленной. И в ночь,
морозную, из дома вышел.
Не знал, не думал, он, не слышал,
как Стрекоза в тот миг вскочила,
и тенью в сени проскочила.
Кузнечик, снега, сгреб охапку.
«Ох, холодно! Не взял я шапку».
Луну, на небе, туча скрыла,
и лапка женская закрыла,
входной двери, большой засов.
«Всё кончено, и нет оков!
Обязанностей нет! Свобода!»
И в горницу, мелькнул от входа,
мгновеньем, облик женской тени.
«Прошу, храните тайну, сени!
Об этом, знаете лишь вы:
все сделано ради любви!»
(Мужчины, часто ведь не знают,
когда взберутся на крыльцо,-
что им засовы, закрывают,
имея женское лицо!)
ГЛАВА 9
С утра, приходом, ночь пропала,
и Стрекоза с постели встала.
Для завершенья преступленья,
шмыгнула в сени приведеньем.
(чтоб преступленье завершить,
дверной засов нужно открыть).
Прислушалась. «Все вроде тихо.
О, Господи! Прости мне лихо!»
Стоит, дрожит, как будто вор.
открыла лапою запор
дверей. Теперь,- скорей, в кровать,
и громко начинать стонать).
«Кузнечик! Миленький, родной!
Где, ты, пропал, любимый мой?!
Совсем меня ты позабыл,
как будто вовсе не любил».
Тут, Богомола раздается,
вдруг, сонный голос: «Мне сдаётся,
не столь больна, ты, как хитра!
Скажи, чего орать с утра?!»
«Ах, Богомольчик, дорогой!
Куда пропал Кузнечик мой?
Что б сильный жар мне вынести,
хотел, он, снега принести».
«Ой, Стрекоза! Мне, на похмелье,
твое не нужно развлеченье.
Но, чёрт с тобой. Сейчас глотну,
стаканчик хмеля,- посмотрю,
куда пропал твой любодей.
Хоть и приятель, всё ж, злодей,
он, редкостный. Небось, опять,
решил бабёнку поменять?»
* * *
Читатели, мои! Не буду,
я вас рассказом утомлять
о кознях Стрекозы. Паскуду,
пора, нам, эту забывать.
А, если, честно, то конечно,
наш Богомол, наружу, дверь
открыл. Увидел, как поспешно,
следы топтали двор. Поверь,
все было так, а не иначе!
Хоть Богомол был пустозвон,
предателем, или, тем паче,
убийцею,- не мог быть он!
Поверил, что и в самом деле,
Кузнечик из дома ушел
по своей воле. На неделе,
видать другую, он, нашел
себе бабёнку. Я не скрою,
с тех пор минуло суток пять,
как Богомол со Стрекозою,
уже ложились вместе спать.
ГЛАВА 10
Зима! Морозы! И порою,
пурга нам песенки поёт.
А наша, Стрекоза, женою,
почти законною живёт
совместно с Богомолом. Что же,
здесь удивительно для Вас?
Зачем вскричали Вы: «Ах, Боже,
еще не кончился рассказ?!»
Да, если женщина решится,
на преступление подчас,
она, уже, остановиться,
не может. Доведёт все в раз,
до финиша. Расчет жесток,
её, и мстительно хитра,
она. А жертвы, своей, срок,
дает пожить, лишь, до утра.
* * *
А Стрекоза, все хорошеет,
все молодеет с каждым днем.
Календарем, зима листает.
Гляди, в лесу, под старым пнём,
пробился первенец-подснежник,
и, как положено, цветет!
Не нужно больше в печь, валежник,
совать помногу. Ведь идет,
весна – красавица! Травою,
у Стрекозы покрылся двор,
и птичьей радостной молвою,
внезапно огласился бор.
* * *
С гражданскою, своей, женою,
наш Богомол, весне был рад.
Но почему то, он, порою,
стал отвечать ей невпопад.
А то, наружу дверь откроет,
стоит, с порога вдаль глядит.
И на вопрос: «Тебя, что гложет?»,-
махнет лишь лапой и молчит.
Однажды, вдруг, он, говорит:
«Эй, Стрекоза! Гляди, пестрит,
цветами косогор! Пойду,
тебе цветов, что ли, нарву?»
«Ах, Богомольчик, дорогой,
ты стал внимательный такой!
Сходи, любимый, мой, нарви,
букет цветов и принеси!»
А тот, недолго одевался,
цветы, он, рвать, не собирался.
Из дома вышел, и пропал.
Никто в округе не видал,
куда девался Богомол.
Никто не видел, как он в дол,
зелёный, быстро ускакал,
и на прощанье помахал
своею лапой. «Се ля ви!»,-
быть может, скажете, мне, Вы?
Быть может, жизнь и такова:
тепло, вокруг цветы, трава!
Но рядом боль, тоска, разлука,
души, невыносима мука,
и время медленно идет,
когда любимого, кто, ждёт.
«А вдруг раздастся, двери, скрип,
и Богомол войдет сюда?»
Но только Стрекозиный всхлип,
мы слышим, и течет слеза…
ГЛАВА 11
Весна в разгаре. По тропинке,
хромая на ногу, стонЯ,
шел инвалид в одном ботинке,
кого-то громко, вслух, кляня.
Он часто делал передышки,
что бы дать телу отдохнуть,
и судя по его одышке,
немало горя, он хлебнуть
успел. Его пиджак зелёный,
светился в дырах, насквозь весь.
А взгляд, угрюмый и тяжёлый,
всем говорил, что хочет есть.
Не делая совсем разминку,
и прыгнуть, метра, так на два,-
не мог герой. Чрез хворостинку,
переползал с трудом, едва.
Он боль терпел и частым кашлем,
худоба дергалась. Идти,
он заставлял себя, и в нашем,
не мог пристанище найти
прекрасном крае. Кто? Откуда?
Куда бродяга держит путь?
Тяжелая его простуда,
а он, не хочет отдохнуть!
* * *
О, это чувство! Чувство мести!
Оно нам силы придаёт
тогда, когда уже от чести
осталось мало что. Ведёт,
оно, нас в путь, для отомщенья.
Спокойно мы не будем жить,
покуда с чувством наслажденья,
врагу не сможем отомстить!
* * *
Дана нам память при рожденье.
Но очень многое отдал,
сейчас скиталец, чтоб в сознанье,
исчезло всё, чем он страдал.
Пытался много раз забыться
бедняга,- память не дала.
И, чтоб в последний раз сразиться,
с противником, - в путь позвала.
* * *
Кузнечик понял, что дороги,
в свой теплый дом, обратно нет.
Уже замёрзли его ноги,
но он не находил ответ,-
«Где спрятаться, что бы согреться?»
Есть погреб, баня. Есть сарай.
Везде замки. «Ты, что ж, одеться,
не мог теплей? Так помирай!»
Но тут, вдруг, память подсказала:
«Найти к спасенью, можно кров».
Пошёл. Но сердце продвигало,
уже с трудом, по жилам кровь.
Кузнечик отморозил лапы,
но двигаться, пока, что мог.
И он дошёл! «Вон, елей, лапы,
скрывают, сена, большой стог!»
Он замерзал. Собрав все силы,
сознанье, что б, не потерять,
замёрзшие на лапах жилы,
остервенело стал кусать.
Боль не дала ему забыться.
Он сделал шаг, второй. Зарыться,
смог в сено. Силы растерял,
и вмиг сознанье потерял…
* * *
Пришло сознанье вместе с болью.
«Ну, что?»,- себя спросил, - «Стал голью,
ты перекатной? Не реви,
а лучше, лапы разотри!»
(Известно всем, что очень часто,
не ходит к нам одно несчастье.
И коль, пришла к тебе беда,
то отворяй ей ворота).
Кузнечик, лапки отморозил,
с лихвой, простуды прихватил.
Но, рок судьбы, всё приумножил,-
он пневмонию подцепил.
И очень скоро, болезнь лёгких,
(как будто, случая ждала),
узнать ему, где царство мёртвых,
тяжёлым приступом дала.
Он, умирая, часто бредил.
Когда в себя, же, приходил,
одной мечтой о мести грезил,
и только ею, тогда жил.
Ещё, был голод. Что бы силы,
свои, хоть как-то, поддержать
в болезни, стебель хворостины,
Кузнечик, принялся жевать.
И к счастью, видимо, попала
ему лечебная трава.
Она и силы прибавляла,
и выздороветь помогла.
Но вдруг, однажды, утром ранним,
его крыло пронзила боль,
и словом, поперхнулся бранным,
Кузнечик. А по телу, вдоль,
стекала кровь. Большая сила,
его на вилах подняла,
и вместе с сеном опустила
на сани. Окрик! И пошла,
тяжелой поступью, неспешно,
по снегу лошадь, везя воз.
И раненого, неизвестно
куда Кузнечика он вёз…
* * *
Кузнечик боль в крыле терпел,
он глубже спрятаться хотел
во стоге сена. Ведь он знал,
что ежедневно вилы брал
хозяин дома и вонзал
их в сено, а потом, бросал,
его во хлев, - кормить быка.
Кузнечику, везло пока.
Но стог, все время уменьшался.
И как то, в один день попался,
страдалец наш. Как не крутился,
но в бычьих яслях, очутился.
Еще мгновенье, и сомкнутся,
клыки, огромные, быка.
А силы нет, что б увернуться.
Обвисли тощие бока
Кузнечика, и кровоточит
его пронзённое крыло.
Хоть умирать, он, и не хочет,
но, всё ж, ему не повезло
сегодня. «Что же, покориться,
и принять смертный свой исход,
коль силы нет, чтоб дальше биться,
к спасенью, коль, не найден ход?!
Так, стоило тогда стараться,
в ту ночь морозную бежать
по снегу, в сено зарываться,
от пневмонии, там страдать?!»
Ах, как пред смертью, захотелось,
глаза увидеть Стрекозы!!!
Попытка прыгнуть… Получилось,
он смертной избежал стези!
Но все же, когда пасть сомкнулась,
с клыками грозными, быка,
одна нога, ей подвернулась
и хрустнула, Кузнечика.
Не мог он прыгать и идти.
Он полз на брюхе в угол дальний,
Кузнечик, наш, многострадальный,
чтоб, зиму, там, перенести.
И на цементном, там, полу,
дрожа от холода и страха,
он, зиму пережил в хлеву!
Уж, слышно, во дворе, как птаха,
весны, приветствует приход.
Кузнечик, наш, на огород
из хлева вышел. Постоял,
и в путь далекий похромал.
* * *
Читателя, вопрос, предвидя,
я попытаюсь объяснить,
откуда наш герой, не видя,
мог знать, кто засов затворить
посмел двери родного дома?
Вопрос не раз сей задавал
себе Кузнечик в сене стога,
когда болел и умирал.
Всё дело в том, что Богомола,
Кузнечик знал давным-давно.
Дверной засов, закрыла воля
предателя, а не его.
В тот вечер, Стрекоза овечкой
прикинулась. Такая дрянь!
А Богомол, лежал за печкой,
и спал. Он был мертвецки пьян.
* * *
Нам кажется, что невозможно,
предпринять что-то иногда.
«Совсем нет сил», иль, - «Очень сложно»,-
а то, - «Уже не те года».
Но, начатое нами дело,
пусть потихоньку, пусть несмело,
но покоряясь, все ж, творцу,
подходит к своему концу!
* * *
Кузнечик шёл и днем и ночью.
скорей хотелось дома быть.
Увидеть Стрекозу воочию,
и мщением, бесчестье смыть.
Ему дорогу освещала
ночами полная луна,
на небосвод, что выплывала
неспешно и была бледна.
Но путнику, она давала,
дорогу все же рассмотреть.
«Вон там, валяется коряга».
«На этой, можно посидеть».
Шли дни. Сменяли их недели,
и шанс, Кузнечику был дан
для мщения. Глаза узрели
знакомый вдалеке каштан.
Героя, нашего, дорога,
сколь длинной, трудной не была,
к родному дому, до порога,
она, беднягу, довела.
окончание сказки на следующей странице \КРИВЕНКО И.И.